В поездке с Гарри Каспаровым

На прошлой неделе известный испанский журналист Леончо Гарсия, собирающий материалы для своей новой книги, провел с Гарри Каспаровым шесть насыщенных дней в поездке по странам Центральной Америки. Первой была Мексика, где Гарри озвучил планы, связанные с открытием Латиноамериканского шахматного фонда Каспарова. Затем были Ямайка, Сальвадор и Нью-Йорк – продолжение следует…

Леончио Гарсия подготовил публикуемый ниже подробный репортаж о мексиканском турне, намеренно сократив полный встреч с политиками первый день в Мехико, освещенный на нашем сайте Карлосом Илардо. Там же приведены фотографии и восторженный отзыв самого Гарри, а здесь мы даем лишь краткий фотоотчет о том первом дне, чтобы вы могли увидеть всю картину поездки.

Толука

Примерно семьсот человек окружают и горячо приветствуют Гарри Каспарова перед началом его сеанса одновременной игры на 18 досках. Экс-чемпион мира волнуется: из-за ужасных пробок в Мехико он прибыл в Толуку с опозданием, а уже через несколько часов после выступления должен вернуться в столицу, где приглашен на званый обед с важными спонсорами фонда Каспарова. Организаторы предлагают играть всего один час, а затем присуждать результаты по позициям на момент окончания. Каспаров соглашается, но тут же резко ускоряется, в среднем тратя на ход меньше четырех секунд. И, несмотря на то, что ему почти 51 год, в течение часа выигрывает все 18 партий.

Эта картина весьма показательна. Сейчас Латинская Америка (точнее, вся Америка, кроме США и Канады) является одним из быстро развивающихся регионов мира – и в экономическом, и в социальном, и в культурном плане. Поэтому чрезвычайно важно улучшать качество образования, а у нас достаточно научных оснований полагать, что шахматы, при правильном использовании, очень полезны как воспитательный инструмент. В последние годы я побывал во многих странах Латинской Америки и в большинстве из них наблюдал рост интереса к шахматам (как виду спорта).

Сегодня есть потребность в мощном рывке – в силе, которая соединила бы эти векторы в правильном направлении: если шахматы можно массово продвигать как воспитательный инструмент в средней школе и ее многочисленных социальных структурах (помогающих замедлить процесс старения мозга, заведениях для гиперактивных детей, одаренных детей, детей с аутизмом или синдромом Аспергера, синдромом Дауна, а также в тюрьмах, центрах для реабилитации наркозависимых, слепых, глухих и т.д.), то их можно будет распространить во многих социальных сферах и это привлечет множество потенциальных спонсоров. При таком росте числа вовлеченных людей у федерации в среднесрочной перспективе появится больше игроков и больше средств для повышения конкурентоспособности шахмат, иначе же они останутся непопулярным видом спорта.

Такой объединяющей силой может стать Каспаров со своей впечатляющей энергией и со своим фондом. После шести напряженных дней, проведенных рядом с ним (приходилось спать лишь по 3–4 часа в сутки), я понял, что именно он и воплощает в жизнь идеи, изложенные в предыдущем абзаце. Основная цель его фонда – массовое внедрение шахмат в образовательную систему в качестве школьного предмета, и в марте 2012 года, благодаря убедительным аргументам Каспарова и президента Европейского шахматного союза Сильвио Данаилова, это уже было рекомендовано Европейским парламентом.

Вслед за созданием филиалов фонда в Нью-Йорке, Брюсселе, Йоханнесбурге и Сингапуре Каспаров открыл и филиал в Мехико – для всей Латинской Америки. Его президентом стал влиятельный общественный деятель Икингари Карранса, сделавший для шахмат очень много: именно благодаря ему турнир в Линаресе вот уже три года проводится совместно с мексиканской Морелией, именно он является организатором, возможно, лучших в истории шахмат мероприятий – трех грандиозных фестивалей на площади Сокало Пласа (Мехико), где состоялся сеанс одновременной игры на 14 300 досках, превысивший мировое достижение из книги рекордов Гиннесса, и двух фестивалей Национального автономного университета Мексики (UNAM) в 2010 и 2012 годах.

 

Акапулько

Мероприятие по случаю открытия филиала фонда в Мехико Карранcа также провел на высочайшем уровне. В Акапулько Каспарова приняли президент республики Энрике Пенья Ньето и губернатор штата Герреро, Анхель Агирре, а в Мехико – сенаторы, депутаты от всех ведущих партий и мэр столицы, одного из самых густонаселенных городов мира (во всем мегаполисе проживают 24 миллиона жителей), Мигель Анхель Мансера. С г-ном Мансерой был заключен договор, согласно которому в ближайшие несколько лет в средних школах столичного федерального округа шахматы будут изучать до одного миллиона детей.

Основное мероприятие в честь открытия проходило в прославленном музее Сумайа. Мне выпала большая честь вести вечер, и это было потрясающе; первые ряды занимали высокопоставленные чиновники, известные бизнесмены и выдающиеся представители интеллигенции. Кроме того, меня приглашали на многие приемы и официальные встречи, и я могу вас заверить, что Каспаров со своей идеей создания фонда получил огромную поддержку от тех, кого можно назвать «движущей силой» Мексики – и в политическом, и в экономическом смысле.

 

Мехико

Но на этом праздник заканчивается – по крайней мере, пока. Ибо, как шахматист и большой друг Мексики (страны, принимавшей меня с огромным гостеприимством во время всех моих пятнадцати визитов за последние восемь лет), я должен с искренней горечью сказать о самой слабой стороне мексиканских шахмат, олицетворенной в одном человеке, – президенте Мексиканской шахматной федерации Рауле Эрнандесе, которым манипулирует другой человек – Хорхе Вега, континентальный президент ФИДЕ по Латинской Америке.

То, что сделал Каспаров за эти три дня в Мексике, было, пожалуй, самым большим продвижением шахмат в их истории. За день до мероприятия в музее Сумайа, пока я готовил свое выступление, президент федерации Эрнандес подтвердил г-ну Каррансе письменно и по телефону, что он будет присутствовать не только на мероприятии в музее, но и на утренней пресс-конференции Каспарова в 9:00, поскольку он планировал прилететь очень рано. На следующий день Эрнандес не только не появился ни в одном из названных мест, но даже не объяснил своего отсутствия, не передал извинений и не прислал своего представителя. Многие независимые журналисты ждали, что он ответит на наши письма и звонки, однако, насколько мне известно, он так и не ответил. К тому же столь явное неуважение к Каспарову, Каррансе, многим другим и к шахматам в целом подразумевает серьезное оскорбление Хесуса Мены, генерального директора Национального комитета по физической культуре и спорту (CONADE – аналог Министерства спорта в других странах), структуры, финансирующей Мексиканскую шахматную федерацию.

Как можно истолковать такое странное поведение президента? Для меня, кроме оправдательной версии о том, что Эрнандеса внезапно хватил удар (будем надеяться, что это не так), есть только три логически объяснимых варианта:

1. Вега серьезно угрожал Эрнандесу; я не хочу думать, что это было в действительности;
2. Вега пообещал нечто очень существенное, большее, чем прошлогодняя бесплатная поездка на матч за мировую корону в Ченнаи, где Эрнандес (не являющийся членом ни президентского совета ФИДЕ, ни исполнительного комитета или любой другой из его 23 комиссий) даже не соизволил зайти в пресс-центр, чтобы поприветствовать людей, с которыми знаком;
3. Сочетание обоих вариантов.

И почему я так уверен в этом незатейливом предположении? Дело в том, что Вега держит латиноамериканскую зону ФИДЕ в ежовых рукавицах, и с этической точки зрения его методы более чем сомнительны. Он трудолюбив и отвечает на письма среди ночи, если считает их срочными. Как говорили мне в частных беседах многие президенты латиноамериканских федераций (не стану называть здесь их имена): «Против Веги многое сказано, и возможно, что это правда, но если у меня возникнет вопрос, с которым я обращусь к нему, он быстро решит его». Но если вы не с ним, вы против него. Именно поэтому Вега бойкотировал или как минимум пытался бойкотировать многие идеи, которые не проходили через его руки, хотя они могли принести большую пользу шахматам. Что его действительно заботит больше всего – это удержание своей огромной власти в ФИДЕ. Не будет преувеличением сказать, что именно благодаря Веге пост президента на протяжении 19 лет занимал Кирсан Илюмжинов. Ведь для этого он должен был любыми доступными ему способами, хорошими или плохими, получать все голоса Латинской Америки и Карибской зоны.

Визит Каспарова в Мексику послужил хорошим примером. Экс-чемпион мира понимает, что вся работа, связанная с его фондом, велась бы эффективнее и быстрее, если бы он был президентом ФИДЕ, ибо это обеспечило бы ему доступ к 178 министрам образования. Это главная причина противостояния Илюмжинову на предстоящих выборах в августе в норвежском Тромсё. Перед открытием филиала Шахматного фонда Каспарова, курирующего всю Латинскую Америку, Карранса пригласил всех президентов федераций этих стран приехать и бесплатно остановиться в Мехико. Но приглашение приняли очень немногие, потому что Вега не мог допустить, чтобы Каспаров встретился с ними и попросил их голоса. Похоже, его не заботит, что представилась такая прекрасная возможность массового развития шахмат на всем континенте.

Почти все федерации опасаются или даже паникуют, что могут остаться в изоляции (без турниров, без помощи с поездками, судьями, тренерами и т.д.), если они проголосуют против Веги, а он в результате выиграет. И я имею в виду не только те федерации, которые считаются настолько же коррумпированными, насколько неэффективными (к сожалению, их больше, чем одна или две), но и те, которые проводят фантастическую работу. Самый яркий пример – Уругвай, где я побывал в прошлом году: федерация работает отлично, находясь в постоянном контакте с Министерством образования, министр и замминистра которого полностью убеждены в большой воспитательной пользе шахмат. Президент федерации Бернардо Роселли является хорошим руководителем и очень уважаемым человеком, а вице-президент Эстебан Хаурегисар – один из крупнейших в мире специалистов по преподаванию шахмат (в частности, для дошкольников).

Однако эта федерация верна Веге из-за страха, и это означает, что то же самое будет 11 августа. Для меня это так же удивительно, как если бы либеральное движение в Америке проголосовало за «Чайную партию». Это объясняет, почему Вега, которому через неделю после выборов в ФИДЕ исполнится 79 лет, – человек старой закалки, воевавший рядом с Фиделем Кастро в горах Сьерра-Маэстра, плохой оратор, впрочем, способный «решать срочные вопросы», – создает и даже провоцирует конфликтные, сюрреалистичные или хаотичные ситуации в некоторых федерациях. Чем дольше за него будут голосовать, тем хуже для шахмат. Давайте рассмотрим два примера.

Четыре года назад на Ассамблее ФИДЕ в Ханты-Мансийске (Россия) возникла неловкая ситуация с двумя перуанцами, каждый из которых утверждал, что является законным представителем своей страны. У одного была поддержка правительства Перу, но ФИДЕ дала право голоса другому, потому что, по словам Илюмжинова, его поддержал Олимпийский комитет Перу (ФИДЕ – член Международного олимпийского комитета). Между тем недавно, 28 марта, перуанское правительство признало нелигитимной деятельность одной из двух своих шахматных федераций, так как ее президент был обвинен в нескольких преступлениях. Но и другую федерацию оно до сих пор не признает. Поэтому мы не знаем, кто будет голосовать от Перу в Тромсё. Интересно, что думает по этому поводу большинство перуанских шахматистов.

А эквадорцы? У них сейчас тоже существуют две федерации. Одна признана правительством и провела последние несколько национальных чемпионатов в разных категориях. Но, судя по всему, ФИДЕ признала другую федерацию, несмотря на то, что в этом случае Олимпийский комитет не признает ни одну из них. Ибо по эквадорскому закону признание со стороны правительства передается соответствующей международной организации (в данном случае ФИДЕ), поэтому Олимпийский комитет может поддержать только одну федерацию. Как они собираются привлечь серьезных и стабильных шахматных спонсоров в этих странах, если у федерации даже нет официального лица, выступающего от ее имени и имеющего подобающую поддержку? Неужели континентальное руководство ФИДЕ по Америке не в силах изменить столь плачевное положение дел, затянувшееся на многие годы?

Давайте вернемся к хорошему. По завершении моего контракта с Каррансой, согласно которому я вел публичные мероприятия в Мексике (а также руководил шахматным симпозиумом в UNAM, крупнейшем университете Латинской Америки), я принял предложение Каспарова сопровождать его в поездках на Ямайку и в Сальвадор, так как для меня это была единственная возможность взять у него большое интервью, необходимое для книги о Корчном, Карпове и самом Каспарове, которую я пишу. «Пока мы летим, мобильные телефоны не работают, поэтому мы можем поговорить», – пояснил Гарри. Это был незабываемый опыт.